Секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев рассказал корреспонденту "РГ", что вода уже в ближайшее время может стать стратегическим ресурсом.

Аналитики всерьез говорят о вероятности водных войн и конфликтов. Изменения климата породили новый термин - водная безопасность. Все большие территории на планете находятся в режиме постоянной засухи.

Прогрессирующий дефицит питьевых источников вызвал опасное явление - водных мигрантов. Только за год свыше 20 миллионов человек в мире покинули свои дома в лишенных воды регионах. Острую ее нехватку уже испытывают ближайшие южные соседи нашей страны. Какую опасность несет России мировая проблема обезвоживания? Совет безопасности РФ с помощью ведущих ученых обсудил все аспекты этой стратегической угрозы.

Согласно данным ООН, около 700 миллионов человек в 43 странах постоянно находятся в условиях "водного стресса" и дефицита. Примерно одна шестая населения Земли не имеет доступа к чистой питьевой воде, а одна треть - к воде для бытовых нужд.

Число беженцев из засушливых регионов мира, по данным ООН, в 2009 году в несколько раз превысило число тех, кто стал переселенцем, спасаясь от вооруженных конфликтов.

Если сегодня в мире одной из главных глобальных проблем считается энергетическая безопасность, то в условиях изменения климата на первый план выйдет водная безопасность. Мировое сообщество будет трактовать ее как такое распределение воды и "водоемкой" продукции, при котором не возникает угрозы мировой стабильности от водных войн, водного терроризма и тому подобного.

- Я могу привести многочисленные примеры, когда нехватка воды приводила к вооруженным конфликтам и войнам между сопредельными государствами, - сообщил корреспонденту "РГ" секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев. - В последнее десятилетие конфликты и кризисы по этой причине нарастают уже в 46 странах, где проживают 2,7 миллиарда человек. Самые конфликтные в этом отношении - регионы Ближнего и Среднего Востока, Центральной Азии и Северной Африки.

Как в этой ситуации нужно вести себя России, чтобы и свои ресурсы не потерять, и не испортить отношения с соседями? Эти непростые вопросы изучил Совет безопасности РФ.

Согласно прогнозу российских ученых, примерно между 2035 и 2045 годами объем пресной воды, который потребляет человечество, сравняется с ее ресурсами. Однако глобальный водный кризис может наступить даже раньше. Это связано с тем, что основные запасы воды сосредоточены лишь в нескольких странах. К ним, в частности, относятся Бразилия, Канада и, конечно, Россия. Естественно, что в этих странах далеко не вся вода будет использована даже к 2045 году, слишком велики ее запасы. Зато для многих других государств водная проблема может наступить завтра.

Казалось бы, у нас воды столько - одна пятая часть всех мировых запасов питьевой воды, что хватит всем будущим поколениям и никогда не закончится. То есть пей - не хочу.

Но оказывается, что в России тоже огромная проблема, но не с водными ресурсами, а с их использованием, что уже сейчас создает реальную угрозу национальной безопасности страны. Об угрозе нехватки водных ресурсов говорится и в Стратегии национальной безопасности до 2020 года. По словам Николая Патрушева, в 2009 году питьевой водой, отвечающей требованиям безопасности, было обеспечено только 38 процентов российских населенных пунктов, еще 9 процентов получают недоброкачественную питьевую воду. Но и это не все - в более чем в половине городов и сел вода для питья вообще не исследовалась, и никто не знает, насколько она вредна для здоровья.

Состояние оросительной системы также вызывает серьезную озабоченность. Площади орошаемых земель в России составляют всего 4,5 миллиона гектаров. Эффективность использования водных ресурсов в России в 2-3 раза ниже, чем в развитых странах. Все это свидетельствует о крайне нерациональном использовании водных ресурсов и необходимости изменения государственной политики в области мелиорации земель.

Чтобы решить эти и многие другие проблемы водопользования, в России разработана Водная стратегия России на период до 2020 года. Как сообщил секретарь Совбеза РФ, она предусматривает сокращение непроизводительных потерь воды в два раза. Рационализация водопользования, в том числе снижение потерь за счет внедрения сберегающих технологий и реконструкции систем водоподачи, может снижать энергоемкость экономики на 20 миллиардов рублей ежегодно.

Сегодня раздаются голоса, что Россия может стать серьезным игроком в торговле водой. Например, нарастающий водный кризис в Центральной Азии предлагается решить с помощью проекта строительства водного канала из Сибири. Вместе с тем, по мнению экспертов, серьезных обоснований данного проекта не представлено, уточнил Патрушев. Как отмечают специалисты, также не просчитана его экономическая выгода, включая готовность государств региона платить за воду из России реальную цену. Кроме того, по оценке российских ученых, изъятие даже 5-7 процентов воды из Оби может разрушить экосистему региона, погубить там рыбное хозяйство и бумерангом ударить по климату огромных территорий. Может измениться тепловой баланс российской Арктики, что в свою очередь вызовет изменение климата на обширных территориях, нарушение экосистем Нижнего Приобья и Обской губы и утрату тысяч квадратных километров плодородных земель в Зауралье. Общий экологический ущерб в этом случае может составить миллиарды долларов.

Нарастающий дефицит воды порождает и другие пока экзотические проекты. Среди них - строительство трубопроводов, наподобие нефтяных, но для перекачки воды. Однако, считает директор Института водных проблем РАН Виктор Данилов-Данильян, одна из двух главных причин того, что водой нельзя торговать так, как торгуют нефтью, - это резкий скачок затрат на транспортировку воды. Другая причина - колоссальная разница в физических объемах потребления воды и нефти. К примеру, в России вряд ли когда-нибудь извлекут из недр заметно более 500 миллионов тонн этого сырья за год, притом что мы - страна-экспортер. Воду мы практически не продаем, а для внутренних целей наше хозяйство использует 62,5 миллиарда тонн в год, что в 180 раз больше, чем добыча нефти для внутренних нужд и экспорта. Уже из этого видно: соотношение между внутренним потреблением и экспортом для воды не может быть даже близким к тому, какое имеется для нефти.

Как считают ученые, на мировом рынке в ближайшей перспективе особую ценность будет иметь не сама вода как ресурс, а водоемкая продукция. Рост цен на водоемкую продукцию по мере увеличения дефицита водных ресурсов неизбежен. Например, производство 1 тонны азотной кислоты требует от 80 до 180 кубических метров пресной воды, хлопчатобумажной ткани - от 300 до 1100 кубометров, синтетического волокна - 1000 кубометров, ну и так далее. Огромные объемы воды потребляют энергетические установки для охлаждения энергоблоков, причем значительная ее часть до одной трети уходит в безвозвратные потери. Не меньше воды требуется и на выращивание сельхозкультур. Например, количество воды, затраченное на выращивание продуктов питания, которые ввозятся в Северную Африку и на Ближний Восток, уже эквивалентно годовому стоку реки Нил. То есть, чтобы накормить население этого региона, необходим как минимум второй виртуальный Нил.

В этой ситуации Россия обладает исключительно благоприятными возможностями для того, чтобы занять одно из ключевых мест на этом рынке. У нас не только много воды, но есть абсолютно все для развития водоемких производств, продукция которых становится все дороже. А это много выгоднее, чем продавать просто ресурсы, в том числе и дефицитную воду.

"Российская газета"