При желании талибы могут оставить без воды всю Центральную Азию

Одними из участников предстоящего Петербургского международного экономического форума во второй раз будет делегация Афганистана, которая состоит из деятелей запрещенного (пока) «Талибана». Эксперт НИ предположил сферу их интересов с российскими властями и бизнесов.

Владимир Путин, как известно, отмечая наличие «безусловных проблем» в Афганистане, тем не менее признал необходимость выстраивать отношения с действующей афганской властью. Эти слова показывают, что гипотетическая (хотя пока и не случившаяся) реабилитация талибов — вовсе не проявление «протестной дипломатии», стремления сделать «назло» тем же США, фактически проигравшим битву за Афганистан.

Со стороны России прагматизма здесь намного больше, чем эмоций или чистого доктринерства. И если это не just business — то геоэкономика, выстраивание новых партнерств, «перезагрузка» баланса сил и повышение влияния Москвы в Центральной и Южной Азии.

Не секрет, что важнейший экономический ресурс и первопричина многих межгосударственных конфликтов в этом макрорегионе — вода. А география и местоположение Афганистана таковы, что от его «гидрополитики» критически зависит доступ к ключевым водным артериям как соседнего Ирана, так и ряда бывших союзных центрально-азиатских республик.

В мае 2023 года нерешенные вопросы водоснабжения иранских провинций из-за строительства афганцами ГЭС и плотины на реке Гильменд спровоцировали вооруженные столкновения на границе двух стран.

Едва ли не более серьезная проблема — возведение 285-километрового канала Куш-Тепа на Амударье. Создание масштабной системы мелиорации еще в 70-е годы прошлого века инициировал первый афганский президент Мухаммед Дауд, рассчитывавший таким образом не только поднять сельское хозяйство, но модернизировать всю национальную экономику.

Сегодня в Кабуле тоже связывают с Куш-Тепа ни много ни мало «зелёную революцию». При этом серьезность намерений нынешних афганских властей превратить страну из импортера в экспортера продовольствия подтверждается заявлениями Минобороны Афганистана — о поддержке строителей канала «всеми имеющимися силами».

Между тем, на Амударью приходится 80% всех центрально-азиатских водных ресурсов. В частности, Узбекистан и Туркменистан, расположенные ниже по амударьинскому течению, используют эту водную артерию для орошения, соответственно, 2,3 и 1,7 млн га. И согласно экспертным оценкам, при запуске Куш-Тепа Ташкент и Ашхабад могут потерять до 15% получаемой сейчас воды. А в среднесрочной перспективе водный дефицит у северных соседей Афганистана может достичь и 50%.

Не случайно президент Узбекистана Шавкат Мирзеев еще прошлой осенью предрек «кардинальное изменение» водного режима и баланса в Центральной Азии. При этом он признает: «новый участник процесса водопользования […] не связан с нашими странами какими-либо обязательствами».

В этом, кстати, с Мирзеевым солидарны и в Минводэнерго Афганистана: «В данном случае мы никаких обязательств не принимали. Договора нет. Поэтому делаем то, что считаем нужным».

Действительно, Афганистан не подписывал Конвенцию по охране и использованию трансграничных вод 1992 г. — базовый документ, на основе которого оговариваются вопросы управления трансграничными реками и озерами. Он также не является субъектом Алма-Атинского соглашения 1992 г., регулирующего использование рек. А более раннее соглашение 1946 г. с СССР давно не действует.

Но то, что Афганистан де-юре никак не вовлечен в международную «водную дипломатию», вовсе не подразумевает его отстраненности от гидрополитики де-факто. Скорее наоборот. И цитируемое выше заявление афганского Минводэнерго — яркое тому подтверждение.

Пребывание в нормативной «серой зоне» лишь развязывает афганцам руки, ставя их соседей перед весьма незавидной альтернативой. Либо смириться с угрозой обезвоживания из-за активного освоения Кабулом имеющихся в его распоряжении водных артерий, либо — допустить очередной виток афганской турбулентности с непременным усилением террористической угрозы. Поскольку отсутствие сколько-нибудь заметных экономических прорывов, неотвратимость дальнейшего обнищания почти наверняка развернут простых афганцев к вербовщикам из местных ячеек «Исламского государства» (запрещенная в РФ террористическая организации).

В этом смысле выстраивание Россией взаимоотношений с афганцами и, в частности, их участие в предстоящем ПМЭФ может поспособствовать разрешению центрально-азиатской водной коллизии.

Особенно, если питерская площадка будет использована для консультаций между гостями из Афганистана и делегациями из граничащих с ним государств. А в идеале — для выработки «дорожной карты» по урегулированию существующих разногласий.

Полученный в этом случае Россией опыт и статус неформального «водного» арбитра будут дорогого стоить, причем не только для дружественных стран Глобального Юга.

https://newizv.ru/news/2024-05-30/gidropolitika-v-deystvii-o-chem-budut-govorit-s-talibami-na-peterburgskom-forume-430559